На высоком уровне было в Острино образование. С начала процесс образования проходил только при синагогах и был, конечно, религиозным. Но постепенно время требовало других знаний. Обратимся снова к “Книге Памяти”: “В Острино часто приезжали студенты из высших учебных заведений Гродно и Вильно, которые хотели заработать денег на дальнейшее обучение. В городке молодежь тянулась к учебе и знаниям о современном мире за пределами своего дома. Они, особенно девушки, давали этим студентам много работы как репетиторам по разным общеобразовательным предметам. Студенты оставались на некоторое время, пока не зарабатывали достаточно денег, и потом уезжали. На их место появлялись другие и бывали случаи, когда они женились на местных девушках и оставались в Острино. Это были первые ростки современного образования в местечке. Был один такой студент, который пришел из ешивы, окончил педагогический колледж в Гродно – Водомбланский. Приехал он перед началом Первой мировой войны, чтобы заработать денег, но остался в Острино. В 1913 году он основал частную школу, где вместе занимались мальчики и девочки. Был хорошим профессионалом, занимались в школе дети в большинстве из обеспеченных семей. Изучались история, география, математика, а чтобы обучать религии, он привез из ешивы своего отца. К сожалению, школа работала только год, Водомбланский был призван на войну и потом осел в Каунасе. На некоторое время его заменял студент Атинский, обучавший русскому языку и другим общеобразовательным предметом в основном деревенских девушек и детей рабочих. В начале войны и немецкой оккупации многие студенты не смогли оставить Острино, чтобы не сидеть без денег, они открывали новые хедеры, где изучали Талмуд на высоком уровне и работали в частных хедерах и также в классах обучения. Посещение недавно открытой государственной школы в это время было обязательным. Языком обучения был немецкий, изучались и религиозные предметы. Руководителем школы был Косчиневский, работала и его жена. Учителями были Вигдорович, Сервер и другие, все родом из Острино. Они организовывали хоры, театральные постановки, лекции по литературе и научным предметам. Это делало жизнь в местечке более наполненной и интересной. После окончания войны в общественном сознании произошли большие изменения, были подорваны традиционные основы еврейской жизни, возникали новые партии, Бунд, агитировали молодежь и детей, как это делали сионистские партии.
В 1921 году была открыта первая школа с обучением на идиш. Создателем ее стал Волчаковский, талантливый учитель, хороший организатор и большой энтузиаст. Начинал он с частных уроков, но быстро собрал вокруг себя единомышленников из рабочего класса городка. Вместе они и создали школу, чтобы изучать идиш. Арендовали помещение и стали набирать учеников, сначала в старшие классы, а потом и в младшие. Кроме указанных, в школе работали Хаим Валицкий и Давид Шкляровский. При школе был организован молодежный клуб, который проводил значительные культурные мероприятия. Гимны Бунда также звучали в Острино, вызывая недовольство, особенно среди местной сионистской молодежи.
Когда Острино отошло под власть Польши, вступил в силу закон «Об обязательном образовании», дети школьного возраста были зарегистрированы. Языком обучения стал польский. Это вызвало неодобрение в сионистских кругах, начались призывы к действию. Аарон Облав и Йосиф Вигдорович провели собрание в синагоге, где призвали к организации современной школы, которая была бы признана польской властью, но с еврейской направленностью. Большинство собрания было согласна, часть – нет, но решение было принято. Выбрали комитет, который должен был заняться решением этого вопроса. В него вошли Берл Порецкий, Ицхак Грезласский и другие, кто много сделал для создания школы. Руководителем была выбрана женщина из Лодзи Ковальская. Она имела сертификат польской учительницы и поэтому лицензию получали на ее имя. Еврейка, полностью ассимилированная в польском обществе, хорошо подходила для такого дела. Аарон Облав преподавал историю и иврит, Давид Шкляровский – математику и географию, дочь остринского Равина Гиттель – младшие классы, раввины – религию. Специалистов из Вильно прислать пака не могли, поэтому обходились своими силами. А позже приехали и настоящие учителя. Учили в школе и польский язык. Интересно, что математику дети учили на родном языке – идиш – а все остальные предметы на иврите. Находилась школа в женской части синагоги. Места было мало и встал вопрос о строительстве помещения для школы. Площадка была отведена на пустыре, строилась школа силами местных жителей. Они доставали стройматериалы, кирпичи, были подручными у профессиональных строителей, жертвовали деньги на строительство. Шло оно долго, вплоть до 1935 года. После переезда школы в новое помещение местных учителей сменили профессионалы.
На снимке: Здание школы. После войны в нём находилась поликлиника, а после постройки новой поликлиники – квартиры остринчан. Снесено здание где-то после 2011 года.
Школа достигла академического уровня и славилась на всю округу. Из разных мест присылали сюда своих детей на учебу евреи. Большая часть остринчан поддерживала школу, даже религиозные деятели, потому что много времени было отдано изучению религии. Активно работал родительский комитет, который был ответственен за финансовые и организационные вопросы. Со временем школа Тарбут стала культурным центром Острино. М. Г. Клочкова вспоминала: «Школа была платной, ее содержали родители учеников, только самые бедные были освобождены от оплаты.
Но были и такие, что денег не имели вовсе, они ходили в «повшехную» – общую – местечковую школу (на снимке ). Когда у нас 2 раза в неделю были уроки религии, каждый шел по своим нуждам: православные – к батюшке, католики – к ксендзу, а еврейские дети бежали домой, потому что у них уроки религии проходили в синагогах в другое время. Жили мы дружно, помогали в изучении своих языков: мы – им, они – нам. Это очень помогло мне, когда я была вывезена в Германию, язык схож с немецким и я понимала своих хозяев. Еще помню, в польское время каждый хозяин должен был ежедневно убирать не только свой двор, но и улицу до половины. Это всегда было делом детей. Напротив наши соседи были евреи. И мы делали так: когда был праздник у них – всю улицу убирали мы, а когда праздник у нас – мели они. А в обычные дни работали вместе и даже могли сделать из этого игру. И вообще, играли мы вместе, никто никого не отделял.» Воспоминания о том, как жили рядом все остринские обитатели, очень разные. Есть те, кто рассказывал с неохотой и утверждал, что евреи были плохими людьми и местные люди были у них батраками. Но таких единицы, в большинстве своем, воспоминания позитивны. Местные жители других вероисповеданий знали все религиозные еврейские праздники и в такие дни не беспокоили их, потому что были дни, когда евреи не работали. Мария Григорьевна вспоминала: «Девушки ждали суббот, так как была возможность заработать. Евреи в субботу не работали, на этот день нанимали христиан, чтобы управлялись в доме, и платили им за это. А еще богатые семьи нанимали в деревнях прислугу. И девушки шли с радостью, это была возможность заработать на приданое. Бывало, что денег потом хватало даже на корову. Были случаи, когда евреи даже женились со своими прислужницами, но случалось это очень и очень редко… А так жили мы по-соседски, хорошо. Был такой случай: сильно заболел мой брат, лечить было не за что, денег не было у родителей. В дом к нам зашел сосед Нахим (фамилию не помню). Он принес деньги и сказал: “Григорий, вези ребенка к врачу. Ребенок дороже денег. Отдашь, если сможешь, или отработаешь. Ребенок дороже” И брата вылечили”.